Крайне противоречивые чувства я испытываю после прочтения Стендаля.
Пожалуй, я не узрела ни один истинно-положительный для себя образ в романе. Это печально. Ведь именно молодость имеет свойство "любоваться всем". Разборчивость - удел зрелости : в литературе, персонажах et cetera.
Даже Жюльен, который оставил ясный след в моей душе, не смог стать "положительным". Его поступки, ведомые честолюбием, его чрезмерная гордость и отношение к женщинам, жизнь которых он разрушил самым натуральным образом - отнюдь не делает его в моих глазах кем-то, на кого можно равняться, кем можно восхищаться.
Я могу похвалить в Жюльене несколько черт характера : рассудительность, наблюдательность, недюжинную внутреннюю работу : над каждой мыслью, фразой ; стремление к познанию, ответственность в отношении к работе, храбрость ; и незаурядный ум, но ум-то дан природой.
Но эти качества не оправдывают его непомерную гордость и поступки в отношения других, вызвавшие незаурядные разрушения.
Множество типажей, над которыми я ещё поразмыслю. И определённо, роман я этот буду перечитывать, осмысливать заново. А для себя сейчас напишу маленький "катехизис", своеобразное "личное дело" на каждого персонажа, который меня заинтересовал. А потом, по мере взросления, перепрочтения, сравню взгляды себя 19-ти летней и более зрелой себя. Это будет интересный опыт.
Также хочу сказать, что общество Франции 19-го века отвращает. Главенство буржуазии - воистину мерзкое явление. И крайне несправедливое для того, кому не посчастливилось родиться с "голубой кровью" в жилах, со "звонкой монетой" в кармане... Не хотелось бы мне жить в ту эпоху во Франции.
Какие там нравы ? Фасад добродетели, прикрытый набожностью, когда на самом деле царили безбожие, процветание порока и прелюбодеяние.
И я засомневалась в этих "простых радостях" поцелуев, о которых писал Фаулз, да и многие после него. Именитые бляди Высшего Света 19-го века не хуже современных младых потаскушек беременели в юные лета.. И это современное "вот в те времена - такого не было" - узкое мышление лишь. Незнание тех лет - вот голос всех абсурдов о других эпохах.
Последнее, что я хочу выделить, но уже из комментариев к рукописи. Цитату про общество :
« Неограниченное господство общественного мнения связано с тем неудобством, что оно, предоставляя свободу, вмешивается в такие области, кои ею совершенно не касаются, например, в частную жизнь. Отсюда то уныние, которое царит в Америке и в Англии. Чтобы не задевать частной жизни, автор выдумал городок Верьер, а когда ему понадобились епископ, судья, присяжные и судебная процедура, он перенес все это в Безансон, где сам он никогда не бывал. »Extrait de: Стендаль, Фредерик. « Красное и черное. » iBooks.
Ce contenu est peut-être protégé par des droits d’auteur.
А общественное мнение.. Такое общественное. Видимо, оно не изменится никогда. И беды на натур незаурядных будут сыпаться всегда.
« Даруй мне, господи, посредственность.
Мирабо »И да, как всегда, рада литературе, которая развивает меня. Рада совершенствовать свой язык. Такой эффект вызывает только Классика Мировой Литературы. Современные же творения, написанные просторечием, во внимание я и брать не буду.
КатехизисЖюльен.
Слишком зашкаливающие гордость и честолюбие, топор судьбы в жизни окружающих aka Печорин. Педобир, крайней расчётливости и холодности души, иногда, можно позавидовать, но в целом, пугающее это зрелище.
Храбр, умён, и всё, что сказано выше.
Мадемуазель Матильда.
Подлинный образчик глупости при незаурядном уме. Расчетливая, коварная, жестокая, высокомерная, надменная, скучающая всем естеством натура. Способы развлечения сомнительные.
Внушение любви - воистину окологениальная вещь, на которую способна только подобного рода существо.
Местами, жуткий ребёнок, живущий в собственных иллюзиях.
Мадам де Реналь.
Хороша душевными качествами, славна добротой, мягкостью сердца, отзывчивостью, иногда прослеживается не самый заурядный ум да рассудок, но пресловутое "ан нет". Менять детей на кобелей - это непозволительно.
Буржуазия.
Порок, алчность, иезуитство. Резко заставляет задуматься на тему "приписывания людям ума". И иных качеств.
Позабавили филистеры и фаты, в своих безупречных туалетах с исключительной заурядностью мышления.
Законы общества, салоны, неумеренный подхалимаж : мерзость - одним словом.
Провинция.
"Стеклянные" города со свойственной участью. Главенствующие лица провинции более противны и убоги, нежели знать Парижа. Исключительное самоуправство, самодурство, что мысленно отсылает к "Суад".Избранные цитаты> "Так вот я хотела попросить вас принять от меня маленький подарок в знак моей благодарности. Это просто так, сущие пустяки, всего несколько луидоров вам на белье. Только вот… — добавила она, покраснев еще больше, и замолчала.
— Только что, сударыня? — спросил Жюльен.
— Не стоит, — прошептала она, опуская голову, — не стоит говорить об этом моему мужу.
— Я человек маленький, сударыня, но я не лакей, — отвечал Жюльен, гневно сверкая глазами, и, остановившись, выпрямился во весь рост. — Вы, конечно, не соизволили об этом подумать. Я бы считал себя ниже всякого лакея, если бы позволил себе скрыть от господина де Реналя что бы то ни было относительно моих денег.
Госпожа де Реналь чувствовала себя уничтоженной.
— Господин мэр, — продолжал Жюльен, — вот уже пять раз, с тех пор как я здесь живу, выдавал мне по тридцать шесть франков. Я хоть сейчас могу показать мою расходную книжку господину де Реналю, да хоть кому угодно, даже господину Вально, который меня терпеть не может.
После этой отповеди г-жа де Реналь шла рядом с ним бледная, взволнованная, и до самого конца прогулки ни тому, ни другому не удалось придумать какого-нибудь предлога, чтобы возобновить разговор.
Теперь уже полюбить г-жу де Реналь для гордого сердца Жюльена стало чем-то совершенно немыслимым; а она, она прониклась к нему уважением; она восхищалась им: как он ее отчитал !"
> "...Кто бы мог сказать, что я с таким наслаждением буду обливаться слезами? Что я способен любить человека, который доказал мне, что я дурак?"
> " Наконец, когда последний, десятый удар пробил и еще гудел в воздухе, он протянул руку и взял г-жу де Реналь за руку — она тотчас же отдернула ее. Жюльен, плохо сознавая, что делает, снова схватил ее руку. Как ни взволнован он был, он все же невольно поразился — так холодна была эта застывшая рука; он судорожно сжал ее в своей; еще одно, последнее усилие вырваться — и, наконец, ее рука затихла в его руке.
Душа его утопала в блаженстве — не оттого, что он был влюблен в г-жу де Реналь, а оттого, что, наконец, кончилась эта чудовищная пытка. Для того чтобы г-жа Дервиль ничего не заметила, он счел нужным заговорить — голос его звучал громко и уверенно. Голос г-жи де Реналь напротив, так прерывался от волнения, что ее подруга решила, что ей нездоровится, и предложила вернуться домой. Жюльен почувствовал опасность: «Если г-жа де Реналь уйдет сейчас в гостиную, я опять окажусь в том же невыносимом положении, в каком пробыл сегодня целый день. Я так мало еще держал ее руку в своей, что это не может считаться завоеванным мною правом, которое будет признано за мной раз и навсегда».
Госпожа Дервиль еще раз предложила пойти домой, и в эту самую минуту Жюльен крепко стиснул в своей руке покорно отдавшуюся ему руку."
> "Душа двадцатилетнего юноши, получившего кое-какое образование, чуждается всякой непосредственности, бежит от нее за тридевять земель, а без нее любовь зачастую обращается в самую скучную обязанность."
> "Любовь — амор по-латыни,
От любви бывает мор,
Море слез, тоски пустыня,
Мрак, морока и позор."
Гербовник любви
> «Вот он, грех прелюбодеяния! — подумал он. — Возможно ли, чтобы эти мошенники попы были правы? Чтобы эти люди, сплошь погрязшие в грехах, знали, что такое, в сущности, грех?.. Просто непостижимо!»
> "Никогда еще ни одному краснобаю-министру, которому хочется мирно довести до конца заседание, когда в палате того и гляди разгорятся страсти, не удавалось наговорить так много и при этом так мало сказать."
> "Сказать правду, он поразил своих товарищей, но это опять обернулось для него бедой. Им не понравилось, что он излагает их собственные взгляды лучше их самих. Г-н Шелан проявил по отношению к Жюльену такую же неосторожность, как и по отношению к самому себе. Приучив его рассуждать здраво, а не отделываться пустыми словами, он забыл сказать ему, что у человека незначительного такая привычка считается преступлением, ибо всякое здравое рассуждение само по себе оскорбительно."
> "Разве дорога становится хуже от того, что по краям ее в изгороди торчат колючки? Путник идет своей дорогой, а злые колючки пусть себе торчат на своих местах. Да ну их! Примемся за работу, дорогой друг мой, за работу!"
> "Мало-мальски живая мысль кажется дерзостью, настолько привыкли здесь к избитым и плоским речам. Горе тому, кто блеснет своеобразием в разговоре."
Фоблаз
>
«Вежливость, говорил он себе, — это только отсутствие раздражения, которое прорывается при дурных манерах.»
>
« Невинной шуткой все готов я это счесть.
…………………………………………
Но не доверюсь я медовым тем речам,
Доколе милости, которых так я жажду,
Не подтвердят мне то, что слышу не однажды… » Тартюф
>
« Подозревать, что ваш соперник любим, — это нестерпимо, но слушать из уст обожаемой женщины подробности этой любви — верх мучений. »
>
« Рассудочная любовь, конечно, гораздо разумнее любви истинной, но у нее бывают только редкие минуты самозабвения, она слишком хорошо понимает себя, беспрестанно разбирается в себе, она не только не позволяет блуждать мыслям — она и возникает не иначе, как при помощи мысли. »
>
« Роман-это зеркало, с которым идешь по большой дороге. То оно отражает лазурь небосвода, то грязные лужи и ухабы. Идет человек, взвалив на себя это зеркало, а вы этого человека обвиняете в безнравственности. Его зеркало отражает грязь, а вы обвиняете зеркало! Обвиняйте уж скорее большую дорогу с ее лужами, а еще того лучше — дорожного смотрителя, который допускает, чтобы на дороге стояли лужи и скапливалась грязь»
>
«... стоит только человеку сделать глупость, как он пытается тотчас же сослаться на свои добрые намерения. »
>
« Стать жертвой своих страстей! Это еще куда ни шло. Но стать жертвой страстей, которых ты не испытываешь! О, жалкий XIX век!
Жироде »
>
« Даруй мне, господи, посредственность.»
Мирабо.
>
« Она ему создасмт положение.
Господством мощного, широкого ума.
Над жалкой скудостью обыденных суждений. »
Extrait de: Стендаль, Фредерик. « Красное и черное. » iBooks.
Ce contenu est peut-être protégé par des droits d’auteur.